Живая вечность
Символ веры, который поют за православной литургией, который включили в состав утренних молитв (хотя он вовсе не молитва) – один из многих символов. Самые древние формулы, вполне «догматические», есть уже в «Деяниях апостолов».
Символ веры оказывается первой жертвой бунта против казённой и вообще принудительной религиозности. Человек отождествляет слова с говорящим эти слова. Бердяев говорил, что есть писатели, которые превращают слова в плоть, а есть графоманы, превращающие плоть в слова. Догматики, ханжи, а в современной России, увы, ещё и просто демагоги и карьеристы от религии, превращают веру в условность, тогда как Символ веры превращает условности в веру. «Отец», «небо», «сошедший с небес», «свет», «суд», – всё это символы. «Хрустальный купол небес» – символ из очень устаревшей космологии. «Отец» – символ нестареющий. «Суд» – где-то посерединке.
Сегодняшние бунтари против Символа веры предлагают не уточнить или заменить его, а попросту отменить. Мол, вот была реальность – ребёнок, который вырос и погиб. Всё остальное – накрутка, византийщина, мифология. Так проявляется неверие – не столько неверие в воскресение и в Бога (хотя и оно), сколько неверие в то, что человек чем-то отличается от обезьяны. Это кощунство, но не по отношению к Богу, а по отношению к человеку. Ребята, давайте обойдёмся без символов веры и тогда заживём дружно, как гориллы и орангутанги. Посмотрите, разве они не идеал? Разве горилла нянчит своего детёныша не с той же нежностью, с которой Мария нянчила Иисуса? Иерархия без унижения и жестокости, взаимопомощь, глаза светятся участием и добротой прямо как у святых на иконах, не воюют, не сеют, не жнут… И, наконец, молчат – как не молчали никакие ультра-православные молчальники. Полная победа исихазма!
На деле, впрочем, бунт против символов веры приводит либо к потере веры, либо к сочинению новых символов новой веры. Либо в джунгли, либо в клетку. Всё-таки люди, не гориллы. Точнее, гориллы с Духом Божиим внутри. Смесь посильнее пива с водкой, гремучая, взрывчатая смесь, и взрывается она – словом, и всякое слово есть символ.
Символ веры не описывает реальность, а описывает смысл реальности. Рождение, смерть и воскресение Иисуса – реальность. Веровать в неё не нужно и невозможно, хотя отрицать – вполне. Вера не утверждает, что Христос воскрес, вера утверждает, что Христос воскрес со смыслом. Бессмысленное воскресение из мёртвых вполне вероятно и составляет печальную реальность киноужастиков и похмелья.
Человек – разумное существо. Это означает, помимо прочего, что он вынужден веровать в своё рождение и в свою смерть. Никто не помнит, как родился (на чём спекулируют всевозможные романы), никто не заметит, как умрёт. Применительно же к другому (включая Христа) – наоборот. Воскресение же – своё нельзя будет не заметить, а чужое… Ад и есть место, куда уйдут люди, не заметившие, что воскресли и другие. Трудно не заметить, что человек воскрес? Ай, бросьте, мы всю жизнь тренируемся, не замечая, как ежедневно кто-то подымается из греха, из ненависти, из небытия бесчеловечности, упражняемся в цинизме и получим в награду соответствующую вечность.
Православный символ веры составлен в Римской империи IV века и составлен по инициативе империи. Императоры оплачивали проезд духовенства на соборы (325 и 381 годов), которые этот символ веры сочиняли, споря друг с другом, отлучая несогласных. Императоры вдохновлялись магической уверенностью в том, что единство веры поможет сохранить единство империи. Не помогло – даже IV век это уже по большей части век разъёдинённости империи. А вот не надо быть рабовладельческим обществом! «Рабовладельческое общество» – вот уж противоречие по определению. Что общего у рабов с рабовладельцами – не больше, чем у номенклатурного деятеля с теми, кем он повелевает.
Если отвергать Символ веры как порождение определённых и очень нехороших исторических условий, то надо отвергнуть и Библию (одно завоевание евреями Палестины чего стоит! а крутые патриархальные нравы патриархов!!!), да и вообще всё. Ахматова неверно заметила, что стихи вырастают из сора – из сора и проза вырастает, и человек – прах, сор плюс ДБ.
Есть Молчание Бога – в отличие от «молчания Вселенной», от странного нежелания инопланетян писать нам телеграммы, Бог молчит Словом Божиим. Бог молчит на Своём языке, но Бог говорит на нашем, человеческом языке. Бог не обращается к людям на латыни, эсперанто или церковно-славянском. Бог слишком высок, чтобы пользоваться высоким стилем. Бог обращается к людям на языке греха, завоеваний, убийств, предательств, ненависти, прелюбодеяний, лжи. Всё это Бог берёт – в отличие от нас, старающихся спрятать от себя, что мы делаем – и через эту реальность вдвигает в мир Свою волю, Свою доброту, Свои заповеди. Мог бы поступить иначе – много есть человеческих попыток призвать к идеалам возвышенно, элегантно. Выходит глупо и смешно, в лучшем случае – скучно и пошло. Пальцем показывать не будем – но вот кто тычет в Символ веры пальцем и кривится, тот, увы…
